Битва за любовь - Страница 79

Принц сделал ещё один знак рукой, и путников пригласили подъехать поближе. Рори смотрел на него во все глаза. Он уже понял, кто перед ним. Только этот принц Уэльский очень сильно отличался от того, каким его описывал отец. Он растолстел, обрюзг, лицо было одутловатым. Лишь тёмные глаза смотрели остро и молодо.

– Ветер? – полувопросительно произнёс принц.

Присутствующие молчали, не находя объяснения словам своего правителя. Но Рори его понял.

– Нет, это Вихрь, сир, – почтительно склонившись перед принцем, произнёс он. – Ветер остался с отцом в Эндлгоу.

Принц приветливо улыбнулся – он угадал, вернее узнал и коня, и всадника.

– Сэр Ранальд Мюррей, мой отец, прислал меня к вам на службу, сир, – добавил молодой воин, глядя в тёмные проницательные глаза.

– Что ж, мы рады тебе, молодой Мюррей, – принц улыбнулся, – тебе и твоим воинам. Добро пожаловать в Бордо. Сильные воины нам сейчас очень нужны.

Так и началась служба молодого Рори Мюррея у принца Уэльского. Он выполнял различные поручения своего сюзерена, был успешен, смел, ловок и силён. А его воины отличались большой отвагой и удивительной дисциплиной. Они готовы были идти в огонь и в воду за своим предводителем. Принц с удовольствием смотрел на этих молодых и сильных мужчин, но душу его грызли сожаления о том, что было совершено в прошлом. Он понимал, что был неправ, дав отставку Ранальду Мюррею в угоду молодой жене. Теперь он никогда не поступил бы так. Ведь Мюррей был, можно сказать, его ангелом-хранителем. Он готов был не спать ночами, оберегая своего господина. А Кале? А Пуатье? А множество других сражений, какими изобилует жизнь настоящего воина? Мюррей был воином от рождения, как и он сам, сын и наследник короля Англии. А он предал его. И только теперь принц задумался – а почему, собственно, Джоанна так невзлюбила молодого шотландца? Ведь он был очень красив, до неприличия хорош собой. Или дело именно в этом? Скорее всего, гордый шотландец не пошёл у неё на поводу, как многие другие. Ай да Мюррей! Теперь принц, на всякий случай, держал молодого Мюррея, так похожего на своего отца, подальше от жены. Так будет спокойнее. Характер у Джоанны далеко не сахар, как он теперь знал.

Чувствуя свою вину перед Ранальдом Мюрреем, принц Эдуард вскоре возвёл его сына в рыцарское достоинство. Дело было после неожиданного столкновения с одним из аквитанских баронов. Тот привёл небольшую армию под Бордо и пытался разорить пригородные земли, где содержались кони для армии принца. Но его во время заметили и подняли тревогу. Мюррей со своими людьми кинулся в атаку первым. Отряд сражался отчаянно и устоял только благодаря подоспевшей поддержке. Но зато были спасены и кони, и заготовленный фураж. После этого охрану важного объекта усилили, а Мюррея принц решил наградить рыцарскими шпорами.

Эдуард был очень удивлён, когда молодой Мюррей, горячо поблагодарив его за оказываемую честь, заявил, однако, что примет рыцарское достоинство только вместе со своим верным другом Майклом Хоупом. Без Майкла он не смог бы победить, они сильны только вдвоём. И потом Майкл Хоуп – сын рыцаря. Его отца наградил золотыми шпорами благородный лорд Генри Гросмонт.

Принц смущённо потёр нос, а потом улыбнулся и наградил обоих. Радости воинов из Эндлгоу не было предела. И потянулись дни службы. Прошла осень, настала зима, но она здесь совсем не напоминала суровую английскую зиму. Было тепло, мягко, дождливо. Задания находились постоянно, и скучать приезжим англичанам было некогда. За зимой наступила и пролетела весна, за ней лето. Хотелось домой, но служба есть служба. А война между французами и англичанами не стихала.

Той осенью случилась эта страшная история с Лиможем. Лимож был богатым городом, принадлежащим Аквитанскому герцогству. Он успешно оборонялся от постоянных атак, набегов вооружённых до зубов наёмников и брабандских разбойников. Особенностью города являлось то, что он был разделён на две части – Ситэ и Шато, каждая со своим консулом. А епископы и виконты, держа нос по ветру, плели кружева различных альянсов, ориентируясь на обстоятельства и сиюминутные выгоды. И так случилось прошедшим летом, что город разделился всерьёз. Кварталы Шато сохраняли верность королю Англии, в то время как кварталы Ситэ открыли свои ворота войскам французского короля. В ответ разъярённый принц Уэльский напал на город и подверг его безжалостному разграблению. Но для его ущемлённого честолюбия этого показалось мало. И принц отдал приказ истребить три тысячи жителей города. Лимож захлебнулся кровью.

Этого зрелища Рори и его люди стерпеть не могли. Они отважно бились за принца и не жалели себя. Но убивать беззащитных жителей несчастного города – это было не для них. Сердце Рори отвернулось от принца Уэльского. Он почитал его как благородного рыцаря, и ему было больно видеть то, что происходило. Не дожидаясь конца этого светопреставления, устроенного наследником английской короны, Рори Мюррей со своим отрядом покинул резиденцию принца, оставив письменное уведомление о том, что он покидает службу и возвращается к отцу.

Добраться до берегов Англии им удалось без особых трудностей. Однако в Эндлгоу они не поехали. Немного отдохнув и набравшись сил, отряд двинулся в Нортгемптоншир. Проехав Кеттеринг, они остановились невдалеке от ворот владения де Бриеров, однако вне пределов досягаемости стрел охраняющих его воинов. Бастиану де Бриеру было предложено выйти на честный бой с рыцарем Рори Мюрреем, сыном и наследником подло раненого им в незаконном нападении Ранальда Мюррея. Рыцарская честь не позволила де Бриеру уклониться от поединка. На широком поле перед его владением было устроено ристалище. Два рыцаря вышли на битву пешими, вооружёнными лишь мечами и кинжалами. Битва была горячей и долгой. Де Бриер был силён, однако Мюррея поддерживала ярость и выручала молодость. Ему удалось опрокинуть врага на спину. Приставив кинжал к его горлу, шотландец потребовал слова чести в том, что де Бриеры никогда больше не нарушат покой семейства Мюрреев в замке Эндлгоу. Сэр Бастиан злился и готов был растерзать противника, но кинжал у горла напоминал ему, что жизнь – очень хрупкая вещь, и лишиться её можно в одночасье. Пересилив себя, он дал слово чести и был отпущен на свободу.