Битва за любовь - Страница 66

Эндлгоу тоже ощутимо пострадал от гнева разбушевавшейся стихии. Было разрушено несколько домов в селении под стенами крепости, буквально пропали с лица земли два дальних хутора, порывом ветра снесло крышу солдатской казармы, и пострадала башня донжона. Как только стихия утихомирилась, люди принялись восстанавливать разрушенное. Делали всё, что могли. А тут ещё пришла весть, что сильно пострадал ближайший монастырь, и лорд Мюррей отправил группу воинов и мастеров в помощь монахам.

Прошло время, и из столицы стали приходить отнюдь не радостные вести.

Принц Уэльский вместе со своей супругой отбыл на континент – король Эдуард передал ему все владения в южной Франции, составивишие теперь Великую Аквитанию, и дал титул герцога Гиени. Принц-герцог основал свой двор в Бордо и, говорят, приложил немало сил, чтобы сделать его блестящим. Однако местная знать, во главе которой стоит граф Жан д'Арманьяк, не спешит сблизиться с наследником английского короля и покориться ему.

Совсем плохо стало в семье самого короля. Непонятная лекарям болезнь королевы снова вернулась, и Филиппа не могла уже выдерживать близость со своим супругом. Король, любя и уважая её, всё же пошёл на поводу у желаний своего тела – у него появилась официальная любовница. Знающие люди говорили, что сама королева, всё ещё заботясь о благе супруга, подтолкнула его к связи с этой женщиной. Самое же удивительное заключалось в том, что Алиса Перрерс, незнатная и, в общем-то, некрасивая женщина, сумела так крепко взять в руки стареющего Эдуарда, что он стал верным её рыцарем. Эта связь, вначале тайная, всё же вышла на поверхность, но король ничего не желал слышать. Алиса была с ним безотлучно. Она вела себя достаточно скромно, во всяком случае, на людях, однако слава короля Эдуарда как могущественного монарха стала блекнуть. Всем был ведомо, что блеск и богатство английского двора неотделимы от королевы Филиппы. Умная и прекрасно образованная королева покровительствовала искусствам. Её личным секретарём был известный поэт и хронист Жан Фруассар. Королева много делала для того, чтобы слава об английском дворе разнеслась по миру. Даже враги короля Эдуарда, французы, признавали за ним не только полководческие таланты и рыцарские доблести, но и государственную мудрость, и справедливость. Сейчас королева уединилась от всех в своих апартаментах и молча страдала от тяжёлой болезни. А что могла эта Алиса Перрерс, никому неведомая и никому не нужная? И звезда короля Эдуарда стала клониться к закату.

Эти вести не слишком радовали, Но жизнь брала своё, и людям нужно было заботиться о своих семьях, домах и землях. Недавние несчастья с наступлением на страну чумы и страшной бурей, пронёсшейся над островом, лишний раз показали, насколько хрупка человеческая жизнь. И люди укрепляли всё, что могло помочь им выжить.

А в замке тем временем подрастали дети. Старшие мальчики уже обучались военному делу, став оруженосцами, – Рори у сэра Эндрю, а Майкл у лорда Мюррея. Так отцам было легче соблюдать должную строгость в воспитании будущих воинов. Оба мальчика уже имели настоящие, хоть и маленькие мечи, стали отличными наездниками и делали большие успехи в обучении. Они никогда не соперничали между собой, но всегда помогали друг другу. И это давало надежду обоим отцам, что, возмужав, они вместе смогут справиться с любым врагом. Оба молодых оруженосца уже заметно вытянулись в росте, догоняя отцов, у них начал ломаться голос. Мальчики на глазах превращались в юношей.

Филиппа была очень дружна с Лорен, но характеры у девочек были совсем разными. Дочь лорда Мюррея была очень живой, подвижной девочкой, обожавшей верховую езду и готовой часами смотреть на тренировки воинов во дворе замка. Порывистая, вся устремлённая вперёд, она напоминала непоседливую птичку, и Майкл давно прозвал её Ласточкой. К тому же Филиппа отличалась яркой, броской красотой. Лорен Хоуп была полной её противоположностью. Спокойная, мягкая, она могла часами корпеть над вышивкой, стремясь к совершенству в своей работе. Лорен была светловолосой, голубоглазой мечтательной девочкой. Иногда, склоняясь над вышивкой, она улыбалась лёгкой, нежной улыбкой. И только Филиппа знала, что мечты её уносятся к красивому рыцарю на белом коне, который обязательно приедет за ней прямо сюда, в Эндлгоу.

Стивену уже исполнилось восемь. Он был коренастым крепким мальчиком. Похоже, высоким как отец и старший брат он не станет, но силой природа его не обидела. И уже сейчас, в этом возрасте он проявлял задатки будущего рыцаря, упорно идущего к своей цели через все препятствия. Лорен не напрасно назвала мальчика в честь деда, он действительно во многом повторял барона Эшли.

А малютки Айрис и Глэдис, близнецы Милли, были чистыми ангелочками. Весёлые, покладистые и очень хорошенькие девчушки, настолько привязанные друг к другу, что, казалось, не найдётся в мире силы, способной разлучить их.

Лорд Мюррей неожиданно для себя увлёкся разведением лошадей. И это стало не только приятным, но и прибыльным делом. Больше всего ему в этом помогала Филиппа. Она с удовольствием ездила с отцом и на пастбища, и на ярмарки, и к соседям. Девочка отлично держалась в седле и могла скакать часами без устали..

Ранальду и теперь было тяжело вспоминать о расставании с молодым Эдуардом. Он был искренне и глубоко привязан к принцу, ценил его выдающиеся воинские способности и очень гордился созданной собственными усилииями маленькой гвардией, что так надёжно оберегала наследника престола во всех его походах. А их было – не счесть. Мюррей помнил их все. Походы и битвы – это та жизнь, которую предпочитают мужчины, родившиеся воинами. Таков был Эдуард, принц Уэльский, и таким же вырос в далёком Шотландском Нагорье Ранальд Мюррей, внук доблестного лэрда Рори Маккина, погибшего в неравной схватке. Эти два молодых мужчины, во многом схожие, могли бы стать друзьями, не разделяй их глубокий ров сословных различий. И всё равно в душе Ранальд чувствовал, что принц близок ему и молчаливо признаёт, что их отношения больше, чем просто служба одного человека другому за деньги. Но, как это часто бывает, в отношения мужчин вмешалась женщина и разлучила их. Однако на память о принце у Ранальда остался очень дорогой и весьма щедрый подарок.